И Азия, и Африка
Сергей Евгеньевич, каковы планы по экспорту российской мясной продукции? Назовете конкретные цифры?
Сергей Юшин: Для животноводческой отрасли экспорт – это дополнительные возможности увеличения производства. Вот, например, динамика выпуска мяса птицы сейчас зависит от того, как активно мы будем продавать продукт, в частности на китайский рынок. Китай становится одним из потенциально наиболее емких рынков. Рассчитываем на хорошую динамику по нему до конца 2019 года.
Ранее мы исходили из того, что можем в 2019 году достичь объемов экспорта в 20–30 тысяч тонн. А сейчас уже настроены на 40 тысяч.
Это не может не радовать, тем более что в первой половине этого года экспорт мяса птицы в целом снижался. Ценовая конъюнктура была достаточно благоприятна для реализации птицы на внутреннем рынке, поскольку с него ушли несколько крупных производителей мяса бройлера и индейки. В результате возник некоторый дефицит, цены вышли на новый уровень. В будущем году мы рассчитываем на прирост экспорта по крайней мере на 20%.
А что с экспортом говядины?
Сергей Юшин: По говядине пока объемы скромные. Тем не менее увеличение экспорта будет зависеть от того, откроется ли для нас рынок того же Китая. Переговоры идут, мы надеемся, что в какой-то обозримой перспективе сможем поставлять говядину в КНР.
Несмотря на собственный рост поголовья крупного рогатого скота, наш сосед заметными темпами увеличивает импорт. Китайские власти дают право доступа на свой рынок новым предприятиям Бразилии, увеличивают закупки в Австралии, Новой Зеландии.
Пока потребление говядины в Китае низкое. Но, учитывая растущие доходы населения, думаем, что из-за роста цен на свинину часть потребителей будет переключаться на потребление не только птицы, но и говядины. По итогам этого года прирост по экспорту говядины из России может быть около 15–20%. Примерно на такой же прирост мы рассчитываем в будущем году.
Прирост может быть и по экспорту баранины – открываются рынки Ближнего Востока и Центральной Азии, а они заинтересованы в поставках именно этого вида мяса. Сейчас реализуются несколько проектов промышленного овцеводства и переработки баранины. Думаю, что темпы роста производства и экспорта по итогам года должны быть неплохие.
Кстати, о свинине. Из-за африканской чумы свиней (АЧС) поголовье в Китае снижается. Мы рассчитываем как-то занять эту нишу со своей свининой?
Сергей Юшин: Рынок для поставок свинины крайне ограничен сам по себе по разным причинам, включая конфессиональные, и в России он уже насыщен. Так что вполне возможно, что если для нас не откроется китайский рынок, то будущий год станет годом определенной стагнации или небольшого роста экспорта. А если Китай после семи лет переговоров все-таки разрешит поставлять российскую свинину, можно ожидать существенного прироста.
Конечно, распространение АЧС в Юго-Восточной Азии создает потенциальные возможности для наших поставок в другие страны, в тот же Вьетнам, где поголовье снижалось высокими темпами. Возможно, и в Южную Корею, хотя там сильно влияют политические приоритеты Сеула. Поэтому будем искать возможность расширять экспорт за счет стран, которые страдают от АЧС и будут заинтересованы в поставках из других государств. Но нужно ожидать конкуренции, прежде всего с Европой и США.
Желающих восполнить нехватку свинины и без нас хватает?
Сергей Юшин: Страны с развитым животноводством, прежде всего Северной Америки, Евросоюза, а также Бразилия, очень внимательно следят за развитием эпизоотической ситуации в мире и настраивают своих производителей на увеличение производства. Да и сами производители прекрасно осознают открывающиеся возможности.
Если в Юго-Восточной Азии нас ждет конкуренция, рассматриваем ли другие страны?
Сергей Юшин: Мы смотрим внимательно и на страны Африки, где потребление мяса пока в среднем в два-три раза ниже, чем в странах, скажем так, традиционного потребления.
Однако экономики ряда государств растут высокими темпами. Численность среднего класса на Африканском континенте превышает 100 миллионов человек, доля молодого населения существенна. Все эти факторы говорят о важности этого рынка для экспорта мяса.
Инспектора вызывали?
Для выхода на зарубежные рынки мы должны доказывать эффективность нашей системы ветеринарного надзора и контроля. Она соответствует зарубежным стандартам?
Сергей Юшин: Судя по тому, что количество стран-импортеров растет, можно говорить о том, что российская ветеринарная служба работает эффективно. Тем более что регулярно проводятся проверки: российские предприятия проверяют зарубежные инспекции.
Кстати, наши ветеринарные специалисты инспектируют производителей из других государств, в том числе когда страна уже поставляет нам мясо, а также проводят мониторинговые исследования импортируемой продукции. Ситуация ведь может меняться.
Какие параметры проверяют зарубежные инспекции?
Сергей Юшин: Прежде всего отмечу, что такие проверки на предприятиях – дело добровольное. Проверяют аудиторы много параметров, начиная с того, где предприятие закупает скот, в каких хозяйствах, в каких регионах, как контролируется эпизоотическая ситуация в этих регионах.
На фермах уделяют внимание вопросам применения лекарственных препаратов. Контроль здоровья персонала – отдельная тема. Также изучают соблюдение температурного режима в местах убоя и переработки. Проверяют, как проводят внутренний лабораторный контроль, какие внедрены международные системы. Наконец, смотрят, как государственные ветеринарные врачи контролируют деятельность предприятия.
А российские лаборатории готовы к тому, чтобы проводить исследования для обеспечения ветеринарной безопасности?
Сергей Юшин: Лаборатории Россельхознадзора в целом оснащены передовым оборудованием. Работают в них подготовленные специалисты, в том числе те, которые выезжали за рубеж для повышения квалификации. В этом плане сомнений в качестве работы большинства лабораторий у нас нет.
Однако в региональных ветслужбах бывает разные нюансы. Есть основания полагать, что существуют и такие лаборатории, где исследования проводят не слишком тщательно и даже допускают ошибки.
Если говорить о системе в целом, то за последние 10 лет много сделано для того, чтобы лабораторная база в России была одной из лучших в мире.
Еда без лекарств
В разных странах мира реализуются программы снижения использования антибиотиков в животноводстве. У нас такие программы разрабатываются?
Сергей Юшин: Российские требования по наличию вредных и опасных веществ и их предельной концентрации – одни из самых жестких в мире. Нашим производителям, конечно, приходится быть более внимательными к тому, какую продукцию они производят. Многие требования более высокие, чем в других странах.
Не будем отрицать, что не все предприятия с полной ответственностью относятся к применению ветеринарных препаратов, включая антибиотики.
Но большинство предприятий, особенно те, которые нацелены на экспорт, понимают, что любые превышения предельно допустимых концентраций вредных и опасных веществ, включая лекарственные препараты, рано или поздно приведут к потере рынка. За рубежом это тоже серьезно контролируется. Потому предприятия стараются четко следовать инструкциям производителей лекарственных препаратов.
Пока это не общенациональная программа, это программы внутри отдельных предприятий.
Я думаю, мы находимся на новом этапе строительства нашей мясной отрасли, которая была полностью разрушена. Понимание придет, когда большинство предприятий поймут, насколько важно соблюдать правила по использованию различных препаратов.
И когда, по-вашему, это может случиться?
Сергей Юшин: Уверен, что снижение или отказ от применения антибиотиков в животноводстве станет конкурентным преимуществом для производителей буквально в ближайшие годы. Сами потребители вынудят предприятия находить иные способы обеспечения жизнеспособности и здоровья животного без того, чтобы непосредственно применять определенные лекарственные препараты. Более того, государство тоже уделяет этому очень серьезное внимание, контроль только усиливается.
Что может прийти на смену антибиотикам? Какие-то другие технологии сейчас в России изучаются?
Сергей Юшин: Предприятия, особенно передовые, всегда находятся в поиске эффективного решения этой проблемы. Вопрос в том, находят ли.
Альтернатив пока немного. Конкуренция ценовая очень жесткая. И для экспериментов нет стимулов. Это в целом сложная большая проблема, которая упирается в экономику, спрос.
Мы должны понимать, что отказ от применения антибиотиков на первом этапе может привести к финансовым потерям. Но если потребители будут готовы платить более высокую цену за «чистую» продукцию, это может стимулировать поиск решений и отказ от части препаратов.
И все же какие потери больше от чрезмерного использования антибиотиков: имиджевые или финансовые?
Сергей Юшин: Основные потери всегда имиджевые. Люди становятся более грамотными, больше заботятся о своем здоровье. Любая информация о превышении уровня предельно допустимой концентрации препаратов может негативно сказаться на доверии потребителей.
А между тем у нас есть нормы, которые даже безопасную продукцию могут записать в продукцию с нарушениями. Например, при производстве колбасы используют мясное сырье. Параметры безопасного сырья описаны в технических регламентах. Есть требования к наличию антибиотиков, в том числе в готовой продукции. По какой-то случайности или из-за ошибки оказалось так, что предельно допустимая концентрация определенных антибиотиков в готовой продукции должна быть в десять раз меньше, чем в сырье. Но если мы считаем, что сырье безопасно при таких концентрациях, почему колбаса должна иметь их концентрацию в десять раз меньше? И второй вопрос: куда на производстве эти антибиотики можно деть, если сырье в производство уже допущено как безопасное?
Мы неоднократно обращали внимание на эту ситуацию. Говорили, что необходимо внести изменения в техрегламент и привести в соответствие уровни предельно допустимой концентрации препаратов как в готовой продукции, так и в сырье. Но воз и ныне там.
Досье «ВИЖ»
ЮШИН Сергей Евгеньевич – руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации.
Родился 22 июля 1961 года в Москве.
В 1984 г. окончил переводческий факультет Московского государственного института иностранных языков им. М. Тореза.
С 1984 по 1986 г. – служба в армии.
В 1986–1990 гг. – работа в госструктурах в области международных отношений.
В 1990–2006 гг. – руководство предприятиями мясной отрасли.
С 2003 г. – руководитель исполнительного комитета созданной в том же году Национальной мясной ассоциации.
Женат, есть сын и дочь.
Хобби: игра на гитаре, путешествия, спорт.
Подготовил Евгений Владимиров
