Алена Узбекова
Дмитрий Анатольевич, тема вакцинации непростая и для медицины. Я, как мама, сталкиваюсь с тем, что даже некоторые педиатры рекомендуют не прививать детей или использовать только импортные вакцины. Кто-то из специалистов – сторонников «теории заговора», наоборот, выступает исключительно за применение российских препаратов. Как разобраться в таком потоке информации человеку без специального образования?
Дмитрий Лозовой: Я не могу компетентно говорить о вакцинации детей, но по работе, конечно, общаюсь с коллегами-медиками, эпидемиологами. Мнение одного знакомого эпидемиолога таково: в вакцине содержится чужеродный человеческому организму белок, поэтому на него может быть нежелательная реакция, аллергическая например. Но если ребенок заболеет сложным инфекционным заболеванием, родители пожалеют, что не стали его прививать. Что касается ветеринарии, мой ответ: животных однозначно нужно вакцинировать. Есть заболевания, опасные для человека, бешенство например. Есть те, что могут нанести серьезный экономический ущерб, тот же ящур например. Сейчас актуальны такие заболевания, как заразный узелковый дерматит, классическая чума свиней, а также ряд других заболеваний, спасти от которых может именно вакцинация.
Как вы сами можете сравнить качество российских и импортных вакцин?
Дмитрий Лозовой: Рынок отечественных ветпрепаратов в последние десять лет изменился. Могу с уверенностью сказать, что некоторые российские вакцины по эффективности даже превосходят зарубежные аналоги. Вот цифры: пять лет назад ВНИИЗЖ продавал вакцины за рубеж примерно на 400 миллионов рублей в год. Но за последние пять лет импортные поставки наших вакцин выросли примерно вb4–5 раз. География широкая, и это не только развивающиеся страны. ВНИИЗЖ поставляет вакцины в 25 государств мира, это страны Персидского залива, Южной и Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока, Магриба. Сейчас прорабатывается вопрос сотрудничества с Латинской Америкой, в частности Парагваем и Эквадором, странами Центральной Африки.
А положительные результаты от покупки российских вакцин зарубежные коллеги отмечают?
Дмитрий Лозовой: Хороший пример в этом смысле Тайвань. Там 15 лет применяли противоящурную вакцину производства ВНИИЗЖ. В итоге эпизоотическая ситуация в этой стране по ящуру благополучная и с 2018 года вакцинация против данного заболевания в Тайване прекращена. Не исключаю, что в следующем году Тайвань может получить статус МЭБ (Всемирной организации по охране здоровья животных. – Прим.ред.) страны, свободной от ящура без вакцинации.
Россия тоже ведь в 2019 году получила такой статус.
Дмитрий Лозовой: Россия получила статус страны, свободной от ящура без вакцинации, с учетом регионализации. То есть 50 российских регионов, имеющих такой статус, могут экспортировать мясную продукцию. Кстати, большая часть подготовительной работы по получению этого статуса была проведена в Россельхознадзоре и ВНИИЗЖ. Однако из-за угрозы заноса вируса ящура из соседних стран в России существует буферная зона, где проводится профилактическая вакцинация животных против ящура.
И все же бытует мнение, что импортные вакцины лучше российских. Например, переносятся легче, меньше побочных эффектов.
Дмитрий Лозовой: Что касается ветеринарии, то у меня против этого мнения есть один важный контраргумент: вакцины, которые выпускаются российскими производителями, адаптированы именно к нашим условиям, поскольку изготовлены с использованием штаммов вирусов или микроорганизмов, которые циркулируют именно в России. То есть побочных эффектов от импортных вакцин может и не быть, хотя это спорное наблюдение, но и эффективность в силу того, что они произведены из не совсем актуальных штаммов, ниже. Стоит отметить, что отечественные вакцины также не вызывают у животных побочных эффектов. Это связано с тем, что требования к российским препаратам предъявляются не менее жесткие, чем у импортных предприятий. Когда я решала, какой вакциной прививать ребенка, например, от коклюша, дифтерии и столбняка, то ориентировалась в первую очередь на самое близкое компетентное мнение – наблюдающих моих детей педиатров.
Самые близкие люди животноводам – ветеринары на местах. Владеют ли они необходимой информацией о преимуществах российских вакцин?
Дмитрий Лозовой: Понимаю, о чем вы. Начнем с того, что в основном наши потребители – крупные хозяйства (птицефабрики, свинокомплексы, молочные товарные фермы, откормочники). И решение, что покупать, принимает на месте ветеринарный врач. Конечно, хотелось бы, чтобы врач принимал решение, в первую очередь исходя из понятий служебного долга и профессиональной этики. И чтобы компании – производители ветеринарных препаратов конкурировали честно. К сожалению, пока мы не можем говорить о справедливой конкуренции. Как только на предприятии меняется ветврач, к нему сразу бежит толпа «коммерсантов», пытаясь рекламировать различную продукцию. Убеждать они умеют.
В медицине есть набор вакцин, утвержденных Минздравом. И именно эти препараты лежат холодильнике процедурного кабинета. А в ветеринарии разве не так?
Дмитрий Лозовой: Утвержденного списка нет. В каждом хозяйстве есть определенный набор медикаментов. Исходят из специфики предприятия. Главное требование – чтобы препарат был сертифицирован, зарегистрирован и соответствовал сроку годности. За нарушение этих условий по российскому законодательству предусмотрены санкции. В остальном может применяться любой препарат. В ситуации с вакцинами исключение составляют особо опасные болезни. По ним вакцинация проводится за счет средств федерального бюджета, препараты закупает на электронной площадке Минсельхоз. Наш институт тоже участвует в этих торгах. Сельхозпроизводители получают такие вакцины бесплатно. Кстати, с недавнего времени мы получили статус «Референтная лаборатория МЭБ по гриппу птиц и болезни Ньюкасла». Уже второй год реализуем диагностический набор препаратов по гриппу птиц (ИФА). Но в целом ситуация сейчас сложилась парадоксальная: страны, которые ограничивают присутствие российских вакцин на своих рынках, у нас работают совершенно свободно. Нам же у них зарегистрироваться практически невозможно.
Как же получилось, что мы позволяем работать на внутреннем рынке вакцин такому количеству зарубежных компаний? В международных отношениях, если они касаются, например, визового режима для граждан, все паритетно.
Дмитрий Лозовой: Думаю, такая ситуация сложилась еще в 90-е годы прошлого века, когда нужно было развиваться российским птицефабрикам и животноводческим комплексам. На наш рынок активно заходили зарубежные компании, предлагая кроссы птиц, племенных животных. И, конечно же, они предлагали к этому свои же вакцины. Но есть положительный опыт. Наши сельхозпроизводители переходили с импортных аналогов на российские вакцины, и производительность ничуть не падала. Все осталось на прежнем уровне – те же привесы, та же сохранность молодняка. По имеющейся информации, некоторые импортные аналоги несколько раз не проходили контроль по качественным показателям. Однако, например в 2018 году, соотношение российских и зарубежных производителей вакцин на отечественном рынке составляло примерно 30 иb70% соответственно.
Хорошо бы поменять это соотношение в обратную сторону.
Дмитрий Лозовой: Да. К этому надо стремиться.
А по деньгам – какие вакцины покупать выгоднее животноводам и птицеводам?
Дмитрий Лозовой: Важный вопрос. Все больше участников рынка лучше считают деньги. Ведь себестоимость их продукции включает в том числе и стоимость ветпрепаратов. Мы как-то проводили специальное исследование и пришли к выводу, что затраты на вакцинацию одного цыпленка меньше в несколько раз, если его прививают нашими препаратами. В целом вакцины ВНИИЗЖ сейчас обходятся в 1,5–3 раза дешевле импортных, не уступая им по качеству. Например, импортная вакцина от актинобациллезной плевропневмонии стоит около 60 рублей за дозу. Цена аналогичной вакцины производства ВНИИЗЖ – 25 рублей. Это стоимость реализации. Импортная вакцина против опасного инфекционного заболевания– пастереллеза крупного рогатого скота – стоит от 100 рублей, а ВНИИЗЖ предлагает по 25–30 рублей за одну дозу.
В состоянии ли мы будем обеспечить рынок необходимыми ветпрепаратами в нужном количестве при условии ограничений на импорт, пусть даже экономических?
Дмитрий Лозовой: Думаю, что биофабрики России могли бы уже сейчас обеспечить потребность страны в ветеринарных вакцинах на 90–95%. А пробел в 10–15% можно было бы закрыть за 1–1,5 года. Этим мы сейчас активно занимаемся – разрабатываем препараты, у которых нет российских аналогов и которые будут конкурировать с импортными аналогами и замещать их. Кстати, птицеводческую отрасль мы уже сегодня можем на 100% обеспечить вакцинами российского производства.
А сырье для производства вакцин при этом тоже может быть полностью российское? Российские производители некоторых овощей, например, тоже нарастили объемы, но семена для них все равно импортные.
Дмитрий Лозовой: Пока, к сожалению, ситуация такова, что по некоторым сегментам выпуска вакцин мы тоже зависим от импортного сырья. Например, в России не развито производство СПФ-яиц – яиц, свободных от патогенной микрофлоры, на которых культивируют вирусы для изготовления живых вакцин. Данный вопрос нужно решать в ближайшее время. ВНИИЗЖ готов представить перспективные предложения по развитию этой отрасли. Потребности в СПФ-яйце серьезные, на них производят вакцины и для людей.
Какое сейчас соотношение импортного и российского сырья в производстве ветеринарных вакцин?
Дмитрий Лозовой: Примерно 30% – это импорт. Помимо СПФ-яйца, России не хватает собственных масляных адъювантов надлежащего качества, которые используют для производства эмульсионных вакцин. Есть попытки производства адъювантов у небольших опытных предприятий, и они получают неплохие образцы, но им не хватает объема продукции с высоким качеством. России требуется несколько сотен тонн масляных адъювантов в год. Но это проблема в первую очередь в компетенции химико-фармацевтических предприятий. Стоит отметить, что и нашим институтом была проведена большая работа в этом направлении, были изучены тысячи разных адъювантов, и в итоге эмульсионные вакцины, которые мы выпускаем, соответствуют всем международным стандартам. В России приняты важные документы. Например, Доктрина продовольственной безопасности, госпрограмма развития сельского хозяйства.
В них есть разделы о вакцинах?
Дмитрий Лозовой: Основными документами, которыми мы руководствуемся в своей работе, являются федеральные законы «О ветеринарии», «Об обращении лекарственных средств». Именно они регламентируют деятельность в части разработки, доклинических и клинических исследований лекарственных препаратов для ветеринарного применения. С определенной периодичностью данные законы изменяются и дополняются, что свидетельствует о государственном регулировании в вопросах выпуска безопасных в ветеринарном отношении продуктов животноводства. Мы готовили свои предложения по импортозамещению. Конечно, им необходимо придать значимый программный уровень.
Давайте оценим работу ВНИИЗЖ в части разработки вакцин в чем-то конкретном. Какие эпизоотии удалось предотвратить благодаря вашим препаратам за последние годы?
Дмитрий Лозовой: Мы являемся референтной лабораторией МЭБ и ФАО (ФАО – Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН. – Прим. ред.) по ящуру, а также координатором борьбы с этим заболеванием для стран СНГ. Кроме того, считаю, мы добились серьезных результатов в борьбе с заразным узелковым дерматитом (ЗУД) крупного рогатого скота. Эффективно работает предложенная нашими специалистами стратегия борьбы с этим заболеванием. По ЗУД, кстати, у нас возникли разногласия с коллегами в Евросоюзе. Они рекомендуют использовать гомологичные вакцины. Мы за гетерологичные. Статистика в нашу пользу. В позапрошлом году в России было зафиксировано несколько десятков вспышек ЗУД. Но после вакцинации препаратами ВНИИЗЖ число вспышек уменьшилось. Ановые эпизоды случаются как раз там, где животных не прививают гетерологичными вакцинами. Еще один пример – эффективная борьба с чумой мелких жвачных животных. В России, к счастью, пока случаев этого заболевания не было. А в Грузии была вспышка в 2016 году. Тогда грузинская сторона в экстренном порядке закупила у нас вакцины, в стране провели необходимые мероприятия. Они до сих пор не вспоминают об этом заболевании.
Где можно купить ваши вакцины?
Дмитрий Лозовой: У нас есть агенты по продаже вакцин, также любой желающий может купить их в электронном магазине, оставив заявку на нашем сайте. Причем заявки приходят разные, иногда даже рукописные из отдаленных хозяйств или от частных лиц. Мы ничего не оставляем без внимания. Можем организовать транспортную доставку в любую точку РФ и по всему миру. В крупные агрохолдинги, которым требуются большие партии, направляем свой специальный транспорт.
А если к вам обратится владелец совсем небольшого отдаленного хозяйства, у которого условно не больше 10 голов скота, а вакцины в его местности купить сложно, сможете помочь?
Дмитрий Лозовой: В таком случае мы сможем организовать доставку через транспортную компанию прямо, что называется, до двери покупателя.
Не планируете открыть свои представительства хотя бы по федеральным округам?
Дмитрий Лозовой: Это затратно. И, чтобы оправдать расходы, потребуется повышать стоимость препаратов. А у нас такой цели нет.
ВНИИЗЖ работает над новыми термостабильными вакцинами против бешенства, а также над аутогенными и маркированными вакцинами
Фото Александр Плонский
Новые вакцины от российских ученых
Принято считать, что российская наука отстала от мировой. Вы можете с помощью конкретных цифр и примеров опровергнуть этот тезис? Если взять ВНИИЗЖ и институт в стране, скажем, из Евросоюза. Сколько новых препаратов за последние годы выпустили вы и сопоставимые с вами институты в ЕС?
Дмитрий Лозовой: Надо понимать, что такое наш институт. Во ВНИИЗЖ есть научные и научно-производственные лаборатории. То есть мы разрабатываем препараты, мы же их производим. Везде за рубежом эти виды деятельности разграничены. Как правило, научные учреждения продают свои разработки производственным компаниям. Последние выплачивают вознаграждение либо разово, либо по схеме роялти. Такое сцепление научных и производственных учреждений за рубежом действует постоянно, но процесс от передачи разработки до выпуска готовой продукции занимает немало времени. Во ВНИИЗЖ такого разделения нет, и в этом уникальность нашего учреждения.
Например, от опытной разработки до выпуска новых противоящурных вакцин у нас проходит не более 4–6 месяцев. За рубежом на это уходит от года до двух. Мы же выявляем какой-то новый подтип вируса ящура, от которого не защищает ни один производственный штамм, в экстренном порядке его изучаем, готовим вакцину и выдаем новый препарат. Оперативная работа востребована. Так что не соглашусь с тем, что российская наука в части разработки новых вакцин стоит на месте.
Последний пример: одна из новых разработок ВНИИЗЖ, которую в ближайшее время будем патентовать,– это препарат для экстренной защиты от ящура. Предполагается, что животное будет защищено от заболевания уже через 4–7 дней после введения вакцины, хотя другие вакцины справляются с этим только за 14 дней. Эта разработка пригодится для экстренного купирования очагов заболевания в буферных зонах. В 2019 году ВНИИЗЖ подписало соглашение о сотрудничестве с химическим факультетом МГУ им. Ломоносова. В первую очередь будем двигаться в сторону повышения квалификации наших специалистов, а далее – к разработке новых вакцин, в том числе против бешенства.
Задача нетривиальная: нужно получить термостабильный вирус, чтобы можно было разбрасывать приманки без последующей его инактивации при высоких температурах. Это актуально для стран с жарким климатом. Например, в Израиле песок летом после восхода солнца раскаляется до +50–60 градусов, вакцина теряет свои свойства за считанные минуты.
В основном из-за этого в южных странах раскладывают приманки ночью, когда температура воздуха опускается, в этом случае животные поедают приманки с вакциной, сохранившей свои свойства. Перспективное направление – производство аутогенных вакцин, использование которых пока в России не регламентировано. Суть в том, что выделяется локальный для конкретного предприятия, например для птицефабрики, микроорганизм, культивируется, изучается, а затем все поголовье вакцинируется. В Европе аутогенные вакцины готовятся по регламенту Евросоюза, их не нужно регистрировать, но можно использовать только на том предприятии, где выделен микроорганизм. Думаю, у этого направления хорошее будущее, так как аутогенная вакцина в определенном смысле – альтернатива антибиотикам, использование которых необходимо снижать. В этом же русле, в качестве альтернативы антибиотикам, мы разрабатываем и новые бактерийные препараты.
Другое новое направление – это маркированные вакцины, когда по наличию антител от маркированного препарата можно определить происхождение вируса – природное оно или вакцинный штамм. Сейчас во ВНИИЗЖ проводится работа по созданию маркированных вакцин против болезни Ауески и против классической чумы свиней. Используя эти вакцины по всей России, можно будет подтвердить статус благополучия по данным заболеваниям. Это необходимо для подготовки досье на получение Россией статуса МЭБ страны, свободной от классической чумы свиней, или страны, контролирующей ее распространение. Это документ такого же типа, как мы получили по ящуру. Он дает нашим животноводам дополнительные преимущества по продаже российского мяса в другие страны.
Получается, импортозамещение и удвоение агроэкспорта невозможны без вашей работы. Хотя об иммунобиологической составляющей говорят мало.
Дмитрий Лозовой: Программа импортозамещения в АПК захватывает в основном сельское хозяйство и производство продуктов питания. На самом деле на благополучие животноводческих, птицеводческих и других отраслей влияет в первую очередь эпизоотическая ситуация. К сожалению, пока мы все еще зависим по некоторым позициям от импортных препаратов. Поэтому нужен переходный период по импортозамещению в этой части. И, конечно, хотелось бы, чтобы государство нас в этом и дальше поддерживало.
