Захаров Валерий Михайлович (ФГБУ «ВНИИЗЖ»),
доктор ветеринарных наук, профессор, эксперт МЭБ по ящуру
В июне 2020 года исполняется 90 лет с момента закладки фундамента первого в СССР ящурного института. Об институте, недолгом периоде его функционирования, причинах и последствиях расформирования есть несколько противоречивых публикаций. Особенно ценно на этом фоне мнение очевидца, деятельность которого была связана с работой этого учреждения, – Василия Ивановича Киндякова, доктора ветеринарных наук.
По данным справочника «Селигерский край», первый камень в строительство ящурного института на острове Городомля в Калининской (ныне – Тверской) области был заложен в июне 1930 года. И уже через два года официальному открытию института был посвящен спецвыпуск местной газеты «Путь Октября» от 20 октября 1932 года. В газете подробно описывалось, из каких соображений для строительства был выбран остров Городомля, какие задачи будет решать институт, как шло его строительство. Перечислялись построенные за два года здания института, в том числе основной корпус, питомник морских свинок, карантинный скотный двор, сооружения биологической очистки стоков и прочее. Немаловажно, что для работников института были возведены шесть двухэтажных домов, клуб со столовой и магазином, школа, баня и другие коммунальные объекты.
О направлениях и результатах научной деятельности института, которая велась уже в 1931 году, можно узнать из сборника «Ящур в современном освещении», подготовленного коллективом сотрудников института, а также из статьи А. Л. Скоморохова «Наши достижения в области изучения ящура и методы борьбы с ним», опубликованной в 1934 году. Ликвидацию ящурного института ранее связывали с обвинением директора института А. Л. Скоморохова во вредительстве и относили ко времени публикации статьи «Быстрее ликвидировать последствия вредительства в ветеринарии» в газете «Социалистическое земледелие» от 17 апреля 1938 года.
Однако Л. А. Федоров и М. Н. Волкова в сборнике «Материалы исследований» (2003 год), хранящемся в Государственном Владимиро-Суздальском историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике, приводят данные, что реорганизация ящурного института произошла гораздо раньше и была связана с началом формирования на острове Городомля (с учетом созданных на нем уникальных санитарных условий) нового медико-биологического подразделения. В 1936 году на остров из Покровского монастыря города Суздаля была переведена испытательная лаборатория Наркомата обороны, работавшая с возбудителями особо опасных болезней человека и животных.
Именно об этом говорит в своем письме В. И. Киндяков и даже указывает конкретную дату реорганизации института – 8 сентября 1935 года, а также сообщает, что в 1936 году А. Л. Скоморохов уже работал в Ленинградском НИВИ.
Письмо В. И. Киндякова было написано в 1978 году в ответ на просьбу рассказать об истории первого ящурного института (сейчас оно хранится в личном архиве Валерия Михайловича Захарова). Письмо отражает личные впечатления автора о непростой судьбе первого в стране научного центра по изучению ящура, ликвидации данного института, дальнейших исследованиях по этому заболеванию животных, что представляет интерес для понимания и исторической оценки сложного периода становления науки о ящуре в стране (хотя некоторые суждения автора письма все же не бесспорны).
Письмо В. И. Киндякова
«В ящурном институте я начал работать в качестве старшего научного сотрудника эпизоотологического отдела с 21 июля 1935 года во время своего годичного отпуска без содержания оклада, трудясь старшим ассистентом кафедры эпизоотологии Саратовского зооветинститута.
В начале августа выехал в Казахстан в экспедицию с двумя научными сотрудниками института – Н. Е. Лавровским и В. М. Добротворской. В ящурный институт я не возвратился.
Как мне сообщили, 8 сентября 1935 года ящурный институт был реорганизован и передан в войсковую часть НКО СССР. За короткое время пребывания в институте я еще не мог вникнуть в подробности его структуры. Прошло уже 40 с лишним лет, кое-что и забыл. Знаю только, что работа проводилась по получению моновалентной и поливалентной противоящурной сыворотки, изготовлению формол- и хлороформвакцины, типизации вирусов. Все, что сделал институт, хорошо изложено в сборнике «Ящур в современном освещении» (Сельколхозгиз, 1932). Со слов А. Л. Скоморохова знаю, что он провел большую организаторскую работу по созданию института. Был первым и последним его директором.
Ящурный институт Наркомзема СССР в свое время не только в нашей стране, но и за ее пределами был наиболее передовым научно-исследовательским учреждением, хорошо оборудованным и приспособленным для проведения работы с вирусом ящура. Он расположился на острове Городомля посреди озера Селигер, в 7 км от г. Осташково. Остров площадью 2 × 5 км, с мачтовым лесом, пляжем, был богат различными ягодами – ну просто курортное место!
Это на первый взгляд. Но островное положение для длительного там пребывания в кругу одних и тех же лиц накладывает свой отпечаток на все прелести первого впечатления.
В Свердловске в одной из бесед А. Л. Скоморохов мне сказал: «Я от ящура все взял, меня интересует другое – бруцеллез, которым я и намерен заниматься, будучи заведующим кафедрой эпизоотологии Свердловского сельскохозяйственного института и одновременно заведуя Свердловской ящурной лабораторией». Как вскоре выяснилось, кафедра эпизоотологии так и не была создана. А. Л. Скоморохов предложил НКЗ СССР другой вариант – создать под его руководством ящурную лабораторию при Ленинградском научно-исследовательском ветеринарном институте, а меня рекомендовал оставить заведующим Свердловской лабораторией. Несмотря на мои категорические протесты, что я не имею еще опыта работы по ящуру, НКЗ СССР решил меня оставить в Свердловске.
Когда в мае 1936 года я вернулся из экспедиции, мне пришлось пережить бурный дележ крох института между Ленинградской ящурной лабораторией, Свердловской НИВС и Свердловской ящурной лабораторией. Какое отношение имела Свердловская НИВС к имуществу Ящурного института, ума не приложу. А. Л. Скоморохов выехал в Ленинград, а я один остался в Свердловске, т. к. работавшие со мной в экспедиции научные сотрудники Н. Е. Лавровский и В. М. Добротворская тоже уехали в Ленинград.
В Свердловске никакой работы с вирусом ящура не проводилось. Вся лаборатория была размещена в одной комнате 20 кв. м. В НКЗ СССР я поставил вопрос о нецелесообразности размещения ящурной лаборатории в Свердловской области, где ящура не было в течение многих лет, да и местные руководители с.-х. органов не ратовали за пребывание ящурной лаборатории в регионе.
НКЗ СССР поручил мне подыскать новое место для лаборатории. После долгих мытарств мне удалось получить согласие разместить ящурную лабораторию в г. Алма-Ате при Казахской опытной станции по ветеринарии (приказ НКЗ СССР № 849 и приложение к нему от 19.12.1936). Строительство началось 01.05.1937, проходило с большими трудностями. Приходилось за помощью неоднократно обращаться в НКЗ СССР.
В 1942 году в только что отстроенную лабораторию было «временно» вселено 600 человек рабочих, за четыре года приведших лабораторию в непригодное состояние. Пришлось делать капитальный ремонт. Здание этой лаборатории просуществовало до мая 1978 года. Теперь на этом месте по разработанному нами проектному заданию начато строительство новой, современной лаборатории по изучению ящура.
После отъезда А. Л. Скоморохова связь с ним по вопросу изучения ящура почти прекратилась. Лишь Н. Е. Лавровский приехал временно проводить работу. Большую помощь оказывал нам Л. С. Ратнер из ВИЭВ, с которым была значительная связь в совместной экспедиционной работе.
Возвращаясь к вопросу реорганизации ящурного института. Как я себе представляю, это был полный его разгром. Ведь нужно себе представить, что такое молодое, уникальное научное учреждение было срочно, по существу, ликвидировано. Крохотные остатки имущества помещены в одну комнату, абсолютно непригодную, а штат из нескольких сот человек сократили до четырех: А. Л. Скоморохов, Н. Е. Лавровский, В. М. Добротворская и В. И. Киндяков. Как такое могло произойти?
В военные годы при эвакуации учреждений в восточные районы страны они имели более благоприятные условия, чем наша лаборатория в мирный 1935 год. Большую роль, по-моему, в этом сыграл сам А. Л. Скоморохов. Организовав по тому времени исключительно благоприятную базу для научных исследований по ящуру, он не смог справиться с руководством большого коллектива ученых, потерял с ними деловую живую связь, что привело к уходу с работы наиболее квалифицированных специалистов. Попытка исправить положение путем приема новых молодых кадров не увенчалась успехом, т. к. ими некому было руководить, и это привело к полному застою в исследованиях, что в скором времени должно было выйти наружу со всеми вытекающими отсюда последствиями. Нужно было искать какой-то выход. По-видимому, А. Л. Скоморохов дал повод в известных органах использовать институт для других целей. И сам он не возражал, не возмущался, не сетовал на кого-либо. Да и что-то другие научные сотрудники института не чувствовали для себя какой-то утраты, как будто бы все так и должно было быть.
Какое было хорошее начало. И такой плохой конец! Конечно, из этого следует сделать вывод, насколько важна роль руководителя такого учреждения, как велика его ответственность за создание прочного жизненного коллектива ученых, знающих деловой характер своей работы и перспективы будущего.
Примите мое глубокое уважение, В. И. Киндяков.
21.12.1978».
Досье «ВиЖ»
Киндяков Василий Иванович (01.01.1901 – 04.02.1985), доктор ветеринарных наук.
Родился в Астрахани в семье рабочего. В 1927 году окончил Астраханский ветеринарный техникум, а в 1931-м – ветеринарный факультет Саратовского государственного зоотехническо-ветеринарного института. В январе 1936 года В. И. Киндяков был назначен исполняющим обязанности завлабораторией по изучению ящура при Свердловской НИВОС НКЗ СССР; лаборатория в декабре того же года со всем штатом и оборудованием была переведена из Свердловска в Алма-Ату и передана в управление Казахскому НИВИ.
В ноябре 1945 года В. И. Киндяков защитил кандидатскую диссертацию на тему «Плюралитет типов вируса ящура на территории Казахской ССР», а в марте 1971 года в виде доклада по совокупности опубликованных работ – докторскую диссертацию на тему «Материалы по изучению ящура в Казахстане».
В 1974–1980 годы В. И. Киндяков был старшим научным сотрудником-консультантом лаборатории по изучению ящура КазНИВИ.
В. И. Киндяков – автор более 90 научных работ, посвященных изучению устойчивости вируса ящура в пастбищных условиях, путей распространения вируса; разработке противоящурных вакцин; совершенствованию мер борьбы с ящуром в Казахстане. Он заслуженный деятель науки Казахской ССР (1958 год), награжден орденом «Знак Почета» и двумя медалями СССР.
Скоморохов Александр Леонтьевич (27.09.1890 – 01.06.1969), доктор ветеринарных наук, профессор с 1934 года.
После окончания в 1925 году Московского ветеринарного института работал в ВИЭВ. В 1936 году организовал лабораторию по изучению ящура при Ленинградском НИВИ, работал в Белоцерковском СХИ, во время Великой Отечественной войны по заданию Наркомзема находился в Монголии, после войны преподавал в вузах Украины.
С 1953 по 1969 год работал в Рязанском СХИ.
А. Л. Скоморохов – автор более 150 научных работ. За плодотворную научно-педагогическую деятельность награжден орденами Ленина и Трудового Красного Знамени, многими медалями, в том числе медалью основоположника вирусологии Д. И. Ивановского.
После реорганизации института на протяжении всех последующих лет проблема ящура оставалась для А. Л. Скоморохова главенствующей. Он писал научные статьи, рецензии, издавал монографии, принимал активное участие во всесоюзных мероприятиях по проблеме ящура. И, конечно, внимательно следил за становлением нового ящурного института во Владимире, регулярно принимая участие в проводимых во ВНИЯИ координационных совещаниях.
В 1968 год, за год до смерти, он подарил институту раритетный сборник научных работ по ящуру, выполненных сотрудниками первого ящурного института (сейчас он хранится в библиотеке ФГБУ «ВНИИЗЖ»), с напутствием:
«Коллективу научных работников ВНИЯИ.
Нет большего счастья для каждого из вас, чем посвятить себя науке. Только в науке в полном объеме раскрываются истинные таланты посвятивших себя творческой деятельности. Помните, однако, что «будущее должно быть заложено в настоящем».
Ал. Скоморохов, 15.05.1968».
