Осенняя повестка для АПК: Сергей Данкверт – о ветеринарном контроле в условиях пандемии, ответственности бизнеса в новых реалиях, идентификации животных и видах на урожай

 Скажите, Сергей Алексеевич, как оцени­вать ситуацию с поставками рыбы на китайский рынок? Есть, в частности, версия, что Китай хочет выдавить на­ших рыбодобытчиков из наших же вод.

Сергей Данкверт: Ну, знаете, мы не та стра­на, которую можно выдавить.

Что касается китайской стороны, то она в первую очередь старается сделать так, чтобы все угрозы, связанные с рас­пространением новой коронавирусной инфекции, были купированы. Замечу, что те карантинные мероприятия, которые они проводили у себя, были гораздо более жесткими, чем где бы то ни было. Там миллионные города, да что там – провинции с населением в десятки миллионов чело­век закрывались из-за ковида.

С нашей же стороны неправильной была ориентация на то, чтобы всю рыбу, которую добываем, поставлять в КНР необработанной, как сырье. Мне кажется, лучше думать над решением этого вопроса.

В связи с этим вопрос: как вообще прорабатывать выход на рынки сбы­та в условиях пандемии? Речь ведь в том числе и о нашем рынке, на ко­торый стремятся зарубежные произ­водители.

Сергей Данкверт: В своих отношени­ях с бизнесом в условиях пандемии новой коронавирусной инфекции мы практикуем проведение крупных видеоконференций. И я не сказал бы, что те, кто ищет сегодня эффективные ре­шения, имеют проблемы в том, чтобы проработать их вместе с нами (доступ на новый рынок. – «ВиЖ»). Меня боль­ше удивляет, скажем, когда компания «Доброфлот» сообщает в прессу, что есть проблемы с консервами из сайры…

Что вы думаете о проекте по ужесточению применения антибиотиков в АПК?

Сергей Данкверт: Думаю, что мы опаз­дываем. Опаздываем в силу ряда обстоятельств, в первую очередь из-за того, что нас (Россельхознадзор. – «ВиЖ») не поддерживали с иденти­фикацией животных, в том числе в Министерстве экономического раз­вития. Потому что от идентификации животных дальше идет прослеживаемость ветеринарных лекарственных средств, информация о которых есть в электронной системе: выписка сертификатов, электронных направлений на использование. А если нет уникаль­ного идентификационного номера животного, то невозможно и просле­дить, каким образом все это использо­валось. Поэтому я считаю, что в этом отношении мы несколько отстаем. Те же европейские страны, те же амери­канцы – все снижают использование как антибиотиков, так и пестицидов. Это общая тенденция во всем мире. И мы не останемся в стороне только потому, что долгое время говорили: мы все это меньше используем, наша продукция более безопасна.

Времена изменились, теперь и у нас говорят о том, что надо ограничивать применение антимикробных препара­тов, а еще надо знать, каким образом и где это используется. Поэтому ту систему идентификации животных, которую мы предлагали, необходимо леги­тимизировать: скоро, уже в осеннюю сессию Государственной думы, будут рассматриваться изменения в закон «О ветеринарии». Надеюсь, они будут приняты. И уже на базе этой системы идентификации мы дальше можем выстраивать полную систему отсле­живания использования антибакте­риальных средств, тем самым снижая риски антибиотикорезистентности – одной из глобальнейших проблем современности.

Речь ведь об идентификации не толь­ко сельскохозяйственных, но и домашних животных.

Сергей Данкверт: Делать это нужно по­этапно, не возбуждая общественность. Но надо четко понимать еще один аспект. Вот приняли закон о гуманном отношении к животным. А к каким животным – мы знаем? Они бегают по улицам, а это чье животное, откуда взя­лось? Кто его выпустил?

Я говорил с председателем Коми­тета Госдумы по экологии и охране окружающей среды, который был инициатором принятия этого зако­на. И спросил: «Что же вы сделали? Вы приняли закон, популярный у из­бирателей, но абсолютно не работоспособный, потому что если нет идентификации, то нет и дальнейшей прослеживаемости». Если мы хотим отвечать международным стандар­там, то домашние животные должны быть идентифицированы. В первую очередь для того, чтобы на улицах не появлялись бездомные животные. Простой пример. Скажем, ты берешь особь женского пола, значит, и за ее потомство ты отвечаешь тоже. В том числе и административно.

Посмотрите. Сегодня любая строй­ка – это стаи беспризорных собак, ко­торые бегают и лают. Ответственность за них никто не несет. Теперь еще му­ниципалитет должен за свой счет тех псов, которых строители набрали непо­нятно для чего, отловить, стерилизовать и выпустить. И потом эти выпущенные животные тоже стаями будут бегать. Со­вершенно нерабочая ситуация.

Одним словом, мы готовы к иден­тификации. Дальше каждый регион, в зависимости от принятых законо­дательных решений, будет выбирать механизм, но в конечном итоге эти ме­ханизмы будут связаны – информация придет к нам, в Россельхознадзор. И эта информация позволит дальше прини­мать решения в отношении эпизоотий, использования антибиотиков и анти­бактериальных средств. Кроме всего прочего, не надо забывать, что статусы по бешенству мы тоже должны подтвер­ждать. И иммунизация бродячих собак и кошек – это один из критериев под­тверждения статусов по бешенству.

Каковы перспективы с экспортом зерна по итогам года?

Сергей Данкверт: До конца не совсем понятно, потому что год на самом деле не такой простой, как кажется. Начать с того, что мы работаем в режиме по­стоянной борьбы с ковидом. Я знаю предприятия, где болели по 10 механизаторов, которым завтра выходить в поле. И заменить некем.

Поэтому не все просто. Но те зада­чи, которые Минсельхоз поставил, бу­дут, надеюсь, выполнены. Колебания экспорта зерна будут в тех пределах, которые мы в состоянии обеспечить, не думаю, что больше. Вопрос еще и в том, что эти колебания напрямую зависят от производства мяса: увеличиваешь производство мяса – меньше экспортируешь зерна. Поэтому нам надо стараться наращивать производ­ство кукурузы в первую очередь, а так­же сои и тех видов кормовой продук­ции, которые содержат белок.

А с точки зрения проверок я вам ска­жу так: мы всегда были сторонниками достаточно жестких мер в отношении прослеживаемости продукции. Наши коллеги, в том числе из Российского зернового союза, говорили, что бизнес между собой договорится. Бизнес меж­ду собой договорится, конечно, особен­но когда за наличный расчет отправ­ляют в Казахстан или Грузию. Но вот что показывает практика. Со мной связывались коллеги из Грузии и гово­рят, что у них нет подтверждений пе­речисления денег в Россию (было два года назад) за сотни тысяч тонн зерна. То есть зерно пришло, наши докумен­ты (Россельхознадзора. – «ВиЖ») есть, а перечислений нет. Поэтому очень удобно говорить, что не нужна про­слеживаемость зерна, не нужно делать анализы, бизнес нагружать не надо. Но ведь и бизнесу тоже надо быть ответственным с точки зрения всего того, о чем мы сейчас говорим.